Гордонный вал

В Томск Александр Гордон, публицист, режиссер, автор и ведущий программ Первого канала «Гордон Кихот» и «Закрытый показ», прибыл в качестве модератора дискуссий инновационного форума. Во время пленарного заседания был достаточно сдержан и немногословен: коротко острил и ловко привлекал гостей к беседе, зато на встречах в томских вузах красноречие медийного персонажа разливалось широкой рекой.
В университетской аудитории Гордон такой же, как на телевизионном экране. Высокий. Седоватый. Небритый. Пессимистичный. Остроумный. Заносчивый. Но без купюр и цензуры.

Он честно признается, что свою работу терпеть не может: «Каждый раз, когда я захожу в Останкино, у меня судороги вплоть до головной боли». Но и без нее не может. Быть медийным героем получается у Гордона лучше, чем все остальное: «Единственное, что мне остается, - пытаться заработать деньги на телевидении честно».

«Я думаю о себе как о творце»

- Я не журналист, - расставляет он акценты. - Потому что не понимаю, где мне в себе взять объективность подхода. Когда идет война (а война идет), ты либо на одной стороне воюешь, либо на другой. И тут об объективном освещении событий речи быть не может. Меня спасает то, что я о себе думаю с великой гордыней, как о творце, о художнике. Задача журналиста - объективно отразить реальность, в которой он существует. Зачем только - я не понимаю? Гордыня художника в том, что он создает свой мир, вписанный во внешний, но свой. Поскольку заниматься художеством на телевидении очень трудно, почти невозможно, я думаю о себе как о публицисте.

«К сожалению, конституцией запрещена цензура...»

- Как публицист я должен быть беспредельно честен в отборе людей, с которыми мне бы хотелось или, наоборот, не хотелось общаться. И тут вступает в действие некая машина отбора, которая существует помимо меня. В нашей стране, к сожалению, конституцией запрещена цензура. Почему к сожалению? Потому что цензура для меня - это совершенно очевидные и понятные правила игры. И я могу с ними соглашаться или не соглашаться. Вместо этого есть редактура и самоцензура - это самые страшные вещи на земле. Потому что человек - существо пугливое. Он боится всего и вся. Иногда - собственной тени. И когда тебе не говорят четко, а только намекают, что «пацан, по минному полю идешь» - ты начинаешь шугаться всего. Встает вопрос: где грань? Где грань свободы и ответственности, того, что я могу себе позволить, и того, что не могу? На этот вопрос я до сих пор себе ответа не дал. Но многие мои программы закрывались из-за того, что давление перерастало все мыслимые для меня размеры.

«Меня просили стать рекламной передачей»

- Четыре дня назад говорил с высоким непосредственным начальством и вынужден был, как всегда, торговаться, потому что для обсуждения в программе «Закрытый показ» взяли совершенно не достойную, с моей точки зрения, работу, - раскрывает Гордон закулисные карты. - Не художественный фильм, а программу канала. Меня попросили ее обсудить. То есть попросили стать большой рекламной передачей. Отказаться нет возможности. Единственное, что мне удалось выторговать - я ни коим образом, как и всегда, не буду скрывать свое отношение к этой поделке, которая мне представляется не просто бездарной, но и постыдной. Так что, когда увидите «Закрытый показ» по телевизионному фильму Ландау, внимательнее смотрите на выражение моего лица.

«Я буквально отстранен от монтажа своих передач»

- Без лукавства, у меня действительно проблемы с определением аудитории шоу «Гордон Кихот», - продолжал бенефис Гордон. - Долгое время я прикармливал определенную аудиторию, которую считал своей. Это те люди, которые в принципе телевизор не смотрят. Свой позапрошлый проект я так и называл: «Телевиденье для тех, кто брезгует телевиденьем». И какую-то часть из этих людей «прикормил». А дальше началось безобразие. Формат передач «Закрытый показ», а тем более «Гордон Кихот» неожиданно выстрелил в зрительское внимание. Шоу стали сдвигать по эфирной сетке ближе к прайм-тайм. И все бы ничего, если б не последствия.... Теперь я буквально отстранен от монтажа этих передач. Посыл один: ты эту аудиторию не знаешь, а мы знаем. При этом они с водой очень часто выливают ребенка, что, конечно, очень досадно. Поэтому сейчас я веду партизанскую войну за то, чтобы я мог монтировать хотя бы по бумаге. Если выиграю - передача будет лучше, и тогда ее сдвинут опять на час ночи. Если нет - все останется по-прежнему.

«Убил бы гада» - добро пожаловать!

- Героев для передачи «Гордон Кихот» я выбираю по принципу - «убил бы гада». Если так - добро пожаловать. Это для меня абсолютно психотерапевтическая программа. Я ведь не с кем-то из героев борюсь, по большому счету, я выясняю отношения с собой.

Я публично обращаюсь к Ксении Собчак, но на самом деле пытаюсь из себя эту Ксению Собчак выдавить. Или Задорнова. Потому что все это - мои бесы. Все они - во мне.

Отказов от участия в программе довольно много. Кто-то брезгует, кто-то боится, кто-то понимает обоснованность претензий, а кто-то наоборот считает, что все это высосано из пальца и ему кривляться на шоу ни к чему... Другие, вроде соглашаются, но приход постоянно откладывают. И я придумал такую штуковину - одна из программ (я не буду называть персону) выйдет с картонным героем. Я все сделал, чтобы человек пришел и защитился. А он - не хочет. Но у меня ведь все равно накипело! Я расскажу ему об этом вот так. Думаю, что после этого отказов будет намного меньше.

«Это лишь повод для внятного разговора о смыслах»

- Для чего вообще нужен этот телевизионный спор, разделение мнений и интересов? Дело в том, что сейчас общество находится в зыбком положении, когда мы перестали быть народом и превратились в народонаселение. У нас исчез некий внутренний договор об основных нравственных представлениях: хорошо - плохо, нужно - не нужно, важно - не важно. Сегодня дискуссионных площадок для обсуждения этих вопросов на телевидении практически нет. Здесь говорят о разрешенной политике, безумной социалке, которая не имеет никакого отношения к реальной жизни, и делают отвлеченные передачи об истории и религии. Моей задачей было создать такую площадку. Смысл передачи в том, что человек по ходу обсуждения постоянно щупает свой внутренний стержень... Тактильно его обнаруживает, чтобы убедиться, что он все-таки есть. Сама форма шоу, приглашенные люди - это лишь повод для какого-то внятного разговора о смыслах. Когда-то это получается, когда-то нет: я не на высоте, переоценены гости или форма превалирует над содержанием. Но на сегодняшний день процент удавшихся передач меня устраивает. То есть совсем руки пока не опускаются.

«Самое сложное - сохранять интерес»

- Сейчас самое сложное для меня - в моем возрасте, положении и с моим характером - сохранять интерес к начатым проектам на телевидении, - признается Гордон. - Если в театре или кино весь процесс работы можно называть творческим, то на телевидении творчество занимает ровно 20 минут - это время, когда ты придумываешь формат передачи. Дальше ты становишься абсолютным рабом этого формата. Из автора превращаешься в исполнителя. И сколько ты будешь исполнительствовать - черт его знает... Как фишка ляжет... Поэтому на телевидении я просто зарабатываю на хлеб. Для души я делаю другое... Кино, например.

«Очень простой, надеюсь, трогательный актерский фильм»

- Последний мой фильм снят по книге отца - называется «Огни Притона». Там играет, и совершенно потрясающе играет (это ее лучшая роль в кино, я абсолютно убежден), Оксана Фандера. В несвойственном ему амплуа характерного артиста играет Женя Цыганов. Близкий к гениальности актер Богдан Ступка. Фантастическая Ада Роговцева... Этот фильм мы закончили снимать прошлым летом. Потом возникли финансовые проблемы. Потом творческие - я четыре раза его переделывал. Сейчас идет озвучение - это финальная часть подготовки фильма к прокату. Что получилось пока объективно оценивать не могу - слишком близко к нему. Могу только сказать: все, чего я от этого фильма добивался, у меня (тьфу-тьфу-тьфу) получилось. Это не режиссерское, не артхаусное кино - это очень простой, надеюсь, трогательный актерский фильм. Чего в последнее время я в кино не вижу.

Ксения САЛЮКОВА
Фото Полины ЗАЙЦЕВОЙ